Индия — особое место на планете. Древняя земля, где соединяются сон и явь, иллюзия и реальность, внешний и внутренний миры, не уступающий один другому в необъятности, глубинам познаний и масштабам открытий.

Страна, овеянная легендами, напоенная волшебством, окруженная сонмом загадок и нераскрытых тайн. Она легко превращает законченных скептиков в очарованных странников, закоренелых прагматиков в восхищенных романтиков, западных циников в восточных мудрецов...

Предыстория

Поездка в Индию созрела внезапно, в ответ на случайное предложение приятеля из Минска. «Поедешь?» — «Поеду!» — на решение ушло ровно пять минут. А дальше — месяц «американских горок» — вверх-вниз, от паники до эйфории, от гложущих сомнений до радостного предвкушения, от страха до твердой уверенности, что все будет хорошо. Но вот билеты куплены, виза оформлена, вещи упакованы, программа путешествия проработана до мелочей. Каким-то непостижимым образом рассосались житейские проблемы, решились зависшие деловые вопросы и расставились точки над всеми «i».

Сидя в кресле аэроэкспресса, я с трудом могла себе вообразить, что через считанные часы буду почти на экваторе, в тропиках, в стране с иным ритмом жизни, ментальностью и настроением. Но чувствовала, что уже совсем скоро мне предстоит удивительное, ни на что не похожее путешествие. Именно так и случилось!

В этом рассказе я сократила до минимума внутренние ощущения и глубоко личные переживания для того чтобы оставить возможность читателям этих строк «открыть» для себя свою Индию. Ведь каждому она видится и слышится по-своему, неповторимая и многоликая. А пока — мои наблюдения в режиме реального времени, страницы из путевого дневника и уроки, извлеченные в процессе странствия.

Застывший кадр

Последние часы, насыщенные разновеликими событиями, эмоциями и испытаниями, безразмерны. Полное впечатление присутствия в замедленном кадре собственной жизни. Причем вижу картинку то изнутри, глазами главной героини, внимающей наставлениям невидимого режиссера, то снаружи, с любопытством заинтригованного сюжетом зрителя.

Сцена № 8, дубль 1. Сижу на боковой полке плацкартного вагона поезда, мчащегося на всех парах в Бангалор, и пишу эти строки. За окном мелькает сюрреалистический пейзаж, на глазах погружающийся в густые фиолетовые сумерки. Розовый купол раскаленного неба плотно прижат к приземистым дымчато-синим горам на горизонте. Кокосовые пальмы дрожат, растопырив выжженные зноем листья. Череда пыльных убогих лачуг, а за ними тростниковые, табачные и чайные плантации в горизонт, прочерченные зигзагами рыжих каменистых дорог... Это центральная Индия. Многоголосие звуков, какофония незнакомого языка, коктейль пряных запахов, взрывоопасных красок заполняют все пространство до краев, заглушая дикую усталость, путаницу и неразбериху, преследующую нас по пятам.

Наша дружная компания из восьми человек разбилась пополам, чтобы доехать на двух такси до другого бомбейского аэропорта и продолжить воздушное путешествие. Но в условленном месте мы почему-то не встретились. Потерялись. Разминулись в пыльных лабиринтах многомилионного города. Ждали два часа, тщетно высматривая в гуще толпы друзей, но безрезультатно. Все авиарейсы мы пропустили и до Путтапарти решили добираться по земле, на поезде. Во мне все еще теплится надежда воссоединиться с потерянными попутчиками в ашраме «Прашанти Нилаям», куда направлялась вся компания.

Дело в том, что у них осталась часть моего багажа — закинутая в суматохе в чужую машину сумка с самым необходимым: зарядное устройство, английский разговорник, а главное — тщательно разработанный план с маршрутами, адресами, явками и паролями. Вот так в одночасье жизнь отучает меня от рациональных привычек топ-менеджера: скрупулезного планирования, склонности все вокруг оптимизировать и тотально контролировать!

Бомбейские трущобы

Итак, потерявшись, мы не растерялись, а взяли снова потрепанные временем «амбасадоры» и поехали на вокзал «Виктория». Дорога заняла около полутора часов. Пока ехали, смогли основательно погрузиться в жизнь бомбейских трущоб. Недавно я путешествовала по ним на страницах книги «Шантарам» Дэвида Робертса. Но одно дело — представлять картинку в воображении, пусть даже очень богатом, и совсем другое — очутиться в ней самой, со всей палитрой реальных красок, запахов и звуков.

Вдоль улицы на многие километры тянется нескончаемая вереница крошечных хибар из фанеры, пластиковых ящиков и картонных коробок, крытых пальмовыми листьями и полиэтиленом. В качестве креплений используются кокосовые веревки и скотч. На площади 6-8 квадратных метров спят вповалку все члены семьи. Остальная жизнь проистекает прямо на улице, под навесом. Здесь, чуть ли ни на проезжей части, стирают и стригутся, рубят кур и доят коз, бреются и моются, плетут мебель, шьют и чинят одежду, готовят еду, едят и скармливают объедки животным. Маленькие дети голыми попками сидят прямо на грязном тротуаре возле мусорных гор и сточных канав. Могут спокойно так сидеть или играть возле колес проезжающих автомобилей. Рядом в пыли спят собаки, отдыхают на раскладушках старики, бродят черные жесткошерстные кабанчики и волоокие коровы. Запахи, буйство самых разнообразных ароматов и зловоний составляют воздух и дух бомбейских трущоб: алтарные благовония, гниющие фрукты, коровий навоз, дым керосинок, шафран и куркума, скворчащее топленое масло, острый запах специй, смрад человеческих испражнений, сандал и амбра, бензиновые пары и сладковатый запах кокосов... Звуки атакуют барабанные перепонки, сливаясь в общий гул бомбейских трущоб. Певучие голоса женщин, крики, постукивания, бормотанье стариков, топот босоногих детей, блеянье коз, мычанье и хрюканье, мантры и заклинания, грохот барабана, треск хвороста, щелканье парикмахерских ножниц, шипение еды на сковороде, шуршание метлы, вздымающей тучи пыли, чавканье стираемого в тазу белья, громкая музыка из репродуктора — и все это под аккомпанемент разномастных клаксонов проезжающего мимо транспорта.

Сами обитатели трущоб запоминаются надолго не только своей экзотической внешностью и невероятной в подобных условиях чистотой одежды. Их лица — сосредоточенные или расслабленные, удивленные или радостные, спокойные или озабоченные — не несут печати изгоев, выброшенных за борт судьбы отщепенцев. В глазах этих людей нет страдания, тоски, гнева, ненависти, обиды. Они воспринимают свою жизнь, как данную Богом драгоценность... В это трудно поверить, но они счастливы! Счастливее многих, гораздо более благополучных и успешных жителей нашей планеты.

Тем временем трущобы сменяются одно- и двухэтажными строениями, в которых размещены конторы и лавки. В одном из таких полуразрушенных зданий замечаю офис банка с яркой вывеской на осыпавшейся стене, а рядом... натуральный банкомат. Выглядит он столь инопланетно и чужеродно, что смахивает скорее на бутафорский реквизит, забытый после съемки очередного блокбастера Болливуда. Следом забавная вывеска: «Халва-инжиниринг». Что бы это значило? Воображение рисует рассыпчатые горы ореховой халвы в окружении сосредоточенных людей в белых халатах, ведущих точные замеры и расчеты.

Торговцы фруктами и сувенирами подбегают к автомобилям и суют прямо в окна свой товар. Отбиваемся как можем. Солнце, между тем, достигло зенита. Каждая остановка в пробке или на светофоре сопровождается тепловым ударом зноя и духоты. Не помогают ни раскрытые настежь окна, ни бутылка теплой питьевой воды. Глаза слипаются, одежда прилипает к телу, тело — к раскаленному, растрескавшемуся, как земля в засуху, сиденью. Наконец, послышались признаки близкого вокзала: тревожный гудок паровоза, глухой стук колес.

Поезд, которого нет

Вот и «Виктория». Но мы не чувствуем себя победителями, хотя и побежденными себя не ощущаем. Черный как смоль индус в дхоти сообщает, что билетов нет, и в ближайшие дни не будет. Причина — массовый наплыв людей, прибывших на праздник Шиваратри (один из наиболее почитаемых праздников Индии, день первого новолуния). Нас эта информация не радует, как и не вдохновляет его предложение отправиться к нему в офис — «здесь рядом, за углом, с кондиционером» и заказать билеты на самолет. Ну, нет уж, по земле, так по земле! Обратная дорога представляется непереносимым возвращением к потерянным друзьям, вещам, времени, наконец. Состояние мое близко к отчаянию. Я внутренне соглашаюсь на все и отключаю расплавленные мозги, потому что здесь и сейчас они совершенно бесполезны.

Как только отпускаю ситуацию, появляется шустрый подросток и объявляет, что через десять минут здесь остановится проходящий поезд и он, дескать, может посодействовать нашей посадке в него. Согласились мгновенно. Плохо соображая, побежали вслед за носильщиком, ловко погрузившим наши сумки на тележку и покатившим ее вдаль по перрону. Тем временем единственный среди нас мужчина помчался вместе с юным благодетелем выкупать билеты. Куда? Как? Эти вопросы даже не успели возникнуть. Все произошло в считанные минуты. И вот мы уже сидим в поезде, ошалело озираясь по сторонам, и переспрашиваем, действительно ли этот поезд идет до Путтапарти. «Да, — отвечают нам, — все правильно». Позже выясняется, что его нет ни в одном расписании. На сайте индийских железных дорог его тоже нет. Индусы, которым мы потом рассказывали о своем бомбейском приключении, только пожимали плечами и удивлялись не меньше нашего. Вот и не верь после этого в поезда-призраки!

Обитель света

Говоря об ашрамах, трудно избавиться от стереотипов, сформированных поверхностным взглядом случайных журналистов или мнением «цивилизованных» туристов. «Толпа экзальтированных людей, слепо поклоняющихся тому или иному божеству или гуру, убегающих от реальной жизни и ищущих забвения в жизни иллюзорной, искусственной» — такие описания я нередко встречала до посещения ашрамов Индии. Признаться, меня всегда настораживали и отталкивали любые проявления фанатизма, касающиеся ли религии или веры, политики или культуры, вкусов или общественного сознания. Моя настороженность очень скоро уступила место совсем другим чувствам. И потом, чтобы убежать от реальной жизни, есть более простые и доступные способы, увы, захватившие в свои сети сотни и тысячи «цивилизованных» европейцев. Возможно, ашрамы — не самый плохой способ справиться со своей проблемой или болью. Почему болью?

В переводе с санскрита «ашрам» означает место, где нет боли и слабости, а есть сила и блаженство («шрам» — боль, усталость, слабость, истощение тела или ума; «а» — отрицающая частица). В ашрамы действительно часто приезжают люди, для которых они представляются едва ли не единственным спасением, средством справиться со своей бедой, последним шансом решить проблему, над которой они безуспешно бьются многие годы. Впрочем, вовсе не обязательно дожидаться появления в своей жизни неразрешимой проблемы, хронической усталости или нестерпимой боли, чтобы сюда приехать. Можно «нанести упреждающий удар» и проблеме, и боли, и усталости, и слабости! Да и просто любопытно, разве нет?

«Прашанти Нилаям» в Путтапарти встретил нас яркой, несколько вычурной восточной пышностью и идеальной чистотой, так контрастирующими со сценами бомбейских трущоб. А еще огромным скоплением паломников со всего мира и неповторимой атмосферой свободы, расслабленности и дружелюбия. Весь многоликий, разноголосый, многоязычный мир сошелся здесь под «небом голубым». Вокруг улыбки, распахнутые глаза, расслабленные движения, открытые взгляды. Энергия всеобщей любви, терпимости, заботы и доброты источается отовсюду, обволакивая каждого, кто сюда попал. Для этого не нужно быть кем-то особенным — достаточно просто быть.

Мозаика обыденной мирской жизни чередуются с проявлениями жизни духовной. В парке, под сенью магнолий идет оживленная торговля свежими соками, масала-чаем, кофе и сладостями. Бойко снуют груженые тюками носильщики, меняют валюту менялы. За углом — шумное строительство нового шеда... И здесь же... Вот женщина с льняными косами замерла в медитативном безмолвии возле пруда с лотосами. Вот совершенно неземные светлые глаза мальчика-индуса, играющего на ситаре. Вот доносящиеся с мандира многоголосные бхаджаны, уносящие душу куда-то ввысь...

Жизнь в ашраме складывается из посещения мандира для встреч с духовным наставником, пения бхаджан и мантр, медитаций, участия в духовных практиках и ритуалах, сатсангов и общения с паломниками, прогулок и уединенных размышлений. К этому можно добавить севу (служение), занятия йогой, аюрведу и осмотр местных достопримечательностей. Но главное, ради чего сюда едут — это обретение внутреннего просветления, получение импульса для осознания себя и своего места в жизни, поддержание процесса личной эволюции.

В ашрам приезжают голливудские звезды и крупные политики, миллионеры и пенсионеры, целители и неизлечимые больные, молодежь и старики, успешные бизнесмены и именитые спортсмены, люди разных национальностей и вероисповеданий. Многие паломники несут севу, в том числе миллионеры, звезды и политики. Светила медицины выкраивают недельку-другую, чтобы поработать бесплатно в местном госпитале. Переводчики без устали трудятся, переводя на разные языки содержание встреч, лекций и занятий. Кинозвезда раскладывает по тарелкам еду и подметает столовую. Премьер-министр записывает мантры на клочке пальмовой бумаги. Известный футболист ведет уроки йоги для начинающих. Здесь все становятся просто людьми, учениками, искателями истины. По внешнему виду и поведению невозможно определить ни материальный уровень, ни социальный статус, ни род занятий. Даже медийные лица делаются здесь неузнаваемыми.

Когда я увидела Бориса Борисовича (Гребенщикова), медитирующего под старым деревом баньяна, то не сразу поверила собственным глазам. Меня опередил прокопченный солнцем соотечественник в рыжих шароварах. «Борис Борисович, это Вы?» — спросил он с придыханием. «Нет, это иллюзия» — ответил Б.Г., не открывая глаз.

Глоссарий:

• Ашрам — обитель мудрецов и отшельников в древней Индии. В современном контексте — духовная или религиозная община, в которой человек сосредотачивается на медитации, молитве и духовном развитии (индийские ашрамы принимают паломников всех национальностей и вероисповеданий).

• Мандир — специальная площадка, терраса или веранда для встреч с духовным наставником и исполнения бхаджан.

• Бхаджаны — духовные, религиозные хоровые песнопения.

• Сатсанг — «общение с мудрецами», традиционная практика в ашрамах, групповая беседа или лекция.

• Сева (или карма-йога) — бескорыстное служение на общее благо, добровольная помощь в обеспечении жизнедеятельности ашрама.

Практическое приложение № 1: Жить

Поселиться в ашраме можно:

1. в «шеде» — большом помещении человек на 70-100, разделенных по гендерному признаку. Спят в шеде прямо на полу, на матрасах. Постельное белье можно купить в здешнем магазине, а можно пользоваться спальными мешками. Стоимость проживания — 300 рупий в месяц.
2. в комнатах типа общежитских на 7-10 человек, с кроватями и тумбочками. Стоимость проживания — 750 рупий в месяц.
3. в двухместных «семейных» номерах с минимальным набором удобств. Стоимость проживания — 1500 рупий в месяц.

Примерно за ту же цену 1500-2000 рупий в месяц можно снять комнату/квартиру за воротами ашрама, но в этом случае надо строго следить за временем: ворота в ашрам открываются в 6 утра и запираются в 10 вечера.

Стоимость местных отелей — от 200 до 600 рупий в сутки.

Практическое приложение № 2: Есть

В ашраме работают три столовые, все они вегетарианские.

1. Южноиндийская столовая самая непритязательная и аскетичная, стоимость обеда в ней — 10-15 рупий. Здесь едят руками. К блюдам полагается чистая питьевая вода или кислый местный йогурт, называемый «ласси». Если хотите полностью погрузиться в образ жизни индусов — вам сюда.
2. Пенджабская столовая — более разнообразна, но также состоит из традиционных индийских блюд: чапати, пури или доса (пресные лепешки) с острыми приправами, разнообразные овощные рагу, рис со специями, чечевица или горох с карри, мягкий сыр, самоса (фаршированные жгучей начинкой, хрустящие пирожки). Десерт — индийские сладости на основе муки, орехов и меда. Пообедать в пенджабской столовой можно за 15-25 рупий.
3. Для консерваторов в еде — европейская столовая с традиционными блюдами типа овощных салатов, пиццы и сэндвичей, бисквитов и мороженого — 25-40 рупий за обед.

Кроме того, на каждом шагу — фруктовые лотки с аппетитным изобилием: манго и папайя, арбузы и виноград, гуава и финики, дыни и бананы. Все спелое, благоухающее — совсем не то, что продается в наших супермаркетах! И конечно же кокосы — местный эликсир здоровья.

Здесь или там?

После «Прашанти Нилаям» мне довелось побывать еще в трех индийских ашрамах. И каждый раз я встречала людей, которые не хотели возвращаться домой. Всегда существует соблазн сравнить, как «здесь», и как «там», и сделать выбор в пользу пожизненного проживания в духовном убежище. Некоторые действительно живут здесь годами, или перебиваются от ашрама к ашраму, странствуя по всей Индии и не желая возвращаться к суровой действительности. Однако просветленные Учителя говорят о том, что это удел ленивых и слабых духом. Ленивых — потому что не желающих трудиться над созданием пространства Любви в том месте, где они живут, творить добро там, где оно больше всего требуется — в душных, переполненных стрессом и негативом мегаполисах. А слабых духом — потому что не способных развиваться самостоятельно, в предложенных жизнью обстоятельствах, а не в «тепличных условиях» ашрама. Ашрам — это не «рай на земле», не убежище от жизни, а точка возврата к ней в новом качестве, могучее «чистилище», переплавляющее людей и их судьбы. Почистился, преобразился, научился чему-то важному — неси свет дальше, помогай другим, сохраняй и приумножай усвоенное, делись полученным... Перефразируя библейские строки, «сделайся счастливым сам, и осчастливишь вокруг тысячи...».

P.S. А теперь выкиньте из головы все, что только что прочитали, забудьте чужие уроки и отправляйтесь открывать свою собственную Индию. А может, и не Индию, а Валаам или Алтай. А может, и отправляться никуда не надо...

Путешествия #Путешествия