До знакомства с Яковом Лейцингером отношение к бескрайним просторам Русского Севера у меня определялось детскими воспоминаниями.

Это и поездки к родственникам в Сямжу, которые из-за состояния дорог скорее походили по утомительности на экспедиции Семена Дежнева, и отдельные яркие воспоминания — хлеб из печки, пудингообразный кисель с молоком, варенье из морошки и, конечно, сбор клюквы на болотах севера Вологодской области. Позднее к этому добавился интерес к культуре и истории бывших колоний Новгородской республики, в голове сформировались устойчивые образы домов- пятистенков, поморских карбасов и «небес» — расписных потолков в деревянных храмах Русского Севера.

Несколько лет назад мне в руки попал фотоальбом «Северный край» 1914 года выпуска, с подборкой снимков великого русского фотографа Якова Лейцингера. Простой вологодский фотограф (со швейцарскими корнями), ставший главой города Архангельск, с фотоаппаратом исходил весь русский и норвежский север и запечатлел удивительную и, к сожалению, во многом потерянную цивилизацию и природу. Колоритные типажи поморов, самоедов, лопарей переплетаются с видами Белого моря и Ледовитого океана, горами Новой земли и панорамными видами северных городков и монастырей.

Если бы то, что изображено на фотографиях Лейцингера, существовало сейчас, то мы имели бы «Русский Тибет» в 1100 километров от Москвы. Прошлый век сильно поменял «скайлайн» Русского Севера. Хотя сама суть здешней жизни за сто лет почти не изменилась. Удивительно, но только в прошлом году дорога из Москвы в Архангельск стала полностью проезжей даже для небольших легковых машин. Пусть и спустя век, мечта мэра-фотографа сбылась. Отныне каждый сравнительно легко может попасть на Русcкий Север и увидеть своими глазами затерянный мир, застывший на фотографиях Лейцингера. Ну и, конечно, собрать свой урожай светописи.

Всего одна ночь пути, и уже наутро можно оказаться в краю самоедской тундры, меловых пещер Пинежья, паромных и понтонных переправ через живые (без плотин), чистые реки и северного гостеприимства. Фактически, это единственный вариант в сравнительно короткие сроки из центра России перенестись в абсолютно другую среду, совершенно не похожую на нашу повседневность. Мезенский и Пинежский районы Архангельской области все еще сохранили свой традиционный уклад жизни, чем-то напоминая Андское нагорье, Рифские горы и Марокканский Атлас.

Ощутить пределы человеческого бытия, «перезагрузить» усталый ум, как писал Максим Богданович, пожить в настоящем доме-шестистенке и попробовать рогулей и свежей трески. Для этого и существует дорога Москва-Холмогоры и ее загадочное ответвление — Мезенский тракт. Дорогой в обычном понимании она стала только в 2008 году с постройкой мостов и укладкой грунтовки.

Но самое интересное начинается после переправы через Двину (лучше это сделать на пароме у Холмогор, так аутентичней). Значительная часть пути пройдет по Кулойской меловой возвышенности. Асфальт заканчивается и начинается необыкновенно изрезанная местность с огромным количеством логов, каньонов и пещер. В Пинежском заповеднике, почти у Полярного круга, растут орхидеи, шумят водопады и находится последнее обетованное место — Голубино с пещерой-провалом. Настоящая живая пещера, которая развивается и растет. Чтобы пройти туристический маршрут, придется ползти с фонариком через узкие щели. Здесь еще можно встретить организованные группы туристов. Это граница глобализации, важным продуктом которой стал массовый туризм.

Особенно хороша дорога в конце июня и начале июля. Советую ехать ночью, когда в 3 часа ночи абсолютно светло — «белые ночи» Питера покажутся черными. За Вельском заканчиваются фуры, и Вы едете по идеально прямой дороге сотни километров в гордом одиночестве. Только лисы, лоси и зайцы иногда перебегают дорогу. Стоит завернуть в Холмогоры и Куростров — родину Михаила Ломоносова. Это, кстати, вполне может окупить всю поездку — предприимчивые туристы закупают здесь целые партии изделий косторезного промысла. Правда, и здесь цены в последнее время резко поднялись.

Голубино и соседний городок Пинега, расположенные в среднем течении Пинеги, — это ворота в край грандиозных просторов Мало-земельской тундры и последних лесов Евразии. Здесь, на краю русской ойкумены, находятся последние славянские селения — Кимжа, Дорогорское и Мезень (для посещения которого нужно специальное разрешение — пограничная зона!). За ними начинается тундра, по которой машине уже не проехать. Потрясающе, но ненцы (самоеды) до сих пор приезжают в села Мезени торговать олениной, прямо как на фотографии Лейцингера.

Красные кони на мезенской росписи, красные берега многочисленных рек, впадающих в океан, странный местный говор с рудиментами новгородского диалекта — языка колонизаторов, черные огромные дома Кимжы, обрядовое печенье — тетеры, бесконечные паромные переправы — остаются только обрывки воспоминаний. Гораздо важней и значительней чувство иного ритма жизни, прикосновение к чем-то глубоко архаичному. Тому, что составляло базис нашей культуры на протяжении веков, и что всплывает в нас в критических ситуациях.

Архив номеров #Путешествия #Фотография