Как-то я читал статью про одного южноамериканского подвижника. Он отправился в фавелы, чтобы учить членов молодежных (а порой и вовсе детских) банд. Фактически, это была операция спасения.

Известно, что отсутствие образования отнимает шанс выбраться из трущоб, а жизнь в трущобах может дать только один вариант карьеры — в бандах. Причем весьма скоротечной. В интервью, записанных с молодыми жителями фавел, те говорили, что хотели бы быстрее «выйти из дела» — срок жизни у участника уличных группировок слишком короткий, что они прекрасно видели на примерах своих друзей и соседей.

Проблем с мотивацией не было, однако, начав занятия, автор проекта обнаружил еще одну специфику. У учащихся была очень короткая «мотивационная цепочка» — если ученики не понимали, для чего они изучают конкретный вопрос, то просто переставали учиться. Преподаватель столкнулся с непростой задачей: каждый раз готовясь к уроку, он должен был кроме подготовки учебного материала, придумать, как показать детям, для чего им нужны эти знания. И эта аргументация должна быть веской. Причем именно для этих конкретных детей.

Читая статью, я невольно вспоминал свою учебу в школе, а потом в институте, где все 15 лет никто не утруждал себя объяснениями, зачем все это надо. Таблица умножения? Просто запомни, что шестью три — восемнадцать. Уравнения с иксом, части речи, валентность атома хрома. Чтобы вы ответили участнику молодежной банды, если бы тот спросил, зачем ему знать, как берут интеграл? 15 лет мы учим чудовищную гору, наверное, важных знаний, без малейшей попытки встроить в процесс обучения ответ на вопрос «зачем». И, тем самым, создать мотивацию. То, что понятно членам малолетних банд, не очевидно создателям систем образования.

Второй раз я столкнулся с этой историей, когда рок учебы настиг моего сына Гришу. У нас в семье бремя дошкольного обучения несла, в основном, бабушка. Мы ей очень сочувствовали. А в душе боролись с тягостным предчувствием: как же с таким отношением к учебе, Гриша будет чувствовать себя в школе? Мне казалось, я физически ощущал барьеры, которые возводило сознание ребенка на пути у незапрашиваемых знаний. Если принуждают — надо сопротивляться. Я Гришу хорошо понимаю.

А в пять лет в жизнь Гриши вошел iPad. Читать Гриша научился где-то часа за полтора. Примерно столько времени ему потребовалось, чтобы пройти детективную игру, где надо было читать задания. Через пару дней Гриша пришел ко мне с вопросом «Что больше — двадцать или триста тридцать?». Его новым увлечением стала игра, в которой надо было ловить, выращивать и продавать рыб. Вырученными деньгами финансировались покупки оборудования для батискафа, отправляющегося на рыбалку за новыми экземплярами, и обустройство аквариума.

Игра Planet Fish оказалась экономической стратегией. Правда, не самой простой. У каждой рыбы была цена на момент «вылова» и цена, которой она могла достичь при правильном уходе. У рыб была разная скорость роста цены. Так, одна прибавляла в цене монету в день, а другая — монету в 2 минуты. Кроме того, с рыб можно было «собирать дань» — через определенные интервалы времени они приносят деньги. Интервалы между получением дани и ее размер для разных рыб также был разный.

Вы не поверите, но через пару дней экономика гришиного аквариума процветала. Он отлично разбирался в ценности разных рыб, определял, какой доход может получить с живности за день, сколько она будет стоить в итоге, когда ее пора продать и что ценнее — две красноперки, или одна рыба-клоун. Он постоянно производил в уме какие-то невероятные вычисления — складывал, умножал, делил, решал уравнения, в общем-то не догадываясь, что именно он делает. И периодически прибегал ко мне с вопросами.

Дальше были истории, как Гриша рисовал бумажные деньги, как выписывал нам с Леной штрафы («долго сидит на работе, штраф 5 рублей»), писал открытку для девочки, к которой собрался в гости, считал деньги в копилке, чтобы понять, сколько персонажей из вселенной Бен 10 сможет купить. Думаю, он бы сильно удивился, узнав, что все это — учеба.

Поэтому когда мне выпадает задача научить чему-нибудь Гришу, я всегда держу в голове две вещи. Первая — нашел ли я ответ на вопрос «зачем». Второй — длину интервала внимания.

Говорят, что это особенность всех современных детей: «клиповое мышление», «информационная перегрузка», и в результате — крошечный интервал внимания, поделенный на все доступные в моменте возможности. Внешние раздражители конкурируют за внимание, деля «полосу пропускания» мозга. Хотя, возможно, так было всегда. Недаром в рассказах русских писателей и старинных русских сказках, популярный эпитет в отношении детей — «непоседа».

Наверное, интервал внимания — величина переменная. И зависит от того, что на это внимание претендует. Так у игры на iPad это минут 30-40 (затем нужна следующая игра). У активных оффлайновых игр — минут 5-10 (затем нужна следующая), у наблюдения за жуком — бесконечность. У внимания, которое Гриша готов уделить назидательным практикам, например, объяснению правил игры, какой-то образовательной справки вроде «из чего сделаны камни», или попытке объяснить, как просто можно складывать сотни — секунд 10-20. Не успел — полоса пропускания закрылась.

Помните, в приключенческих фильмах есть сцены, когда у героев за спиной вдруг начинает опускаться стена в пещере, или закрываться шлюз в космическом отсеке. Как правило, эта стена придавливает кого-то из зазевавшихся героев. Узнаете себя? Я — постоянно.

У стартаперов есть популярный инструмент — «элевейтер спич»: презентация проекта, настолько короткая, чтобы ее можно было провести, пока едет лифт. Очень полезная практика для учителей и родителей. Каждый, кто делает бизнес-презентации, знает, что сначала он должен изложить ее цель. Обычно это делается на первом слайде. Журналисты знают, что у каждой заметки должна быть вводка с кратким изложением главной идеи сообщения, мотивирующая прочесть заметку. Каждый организатор платного семинара строит свои продажи исключительно вокруг «зачем это» его аудитории. Не «что» он собирается рассказать, а «для чего это нужно», «какие проблемы может решить». Иначе он не продаст ни одного места в зале. Политики, агитируя избирателей, ломают копья вокруг единственного вопроса: «почему вы должны проголосовать за меня». Весь мир живет в пространстве вопроса «зачем» и «для чего мне это нужно». И только детям никто не удосуживается объяснить, зачем им таблица умножения, знание частей речи и валентности атомов. Я кстати до сих пор не уверен, что знаю ответ. И тем более, никто не объяснит ребенку, перед походом в школу, зачем ему вся эта канитель, которая будет длиться десять лет. Насколько я помню, у меня в мои школьные года было лишь два мотива: не получить плохую отметку (краткосрочный) и позже — поступить в институт (долгосрочный). Ни тот, ни другой не имел отношения ни к знаниям, ни к образованности.

Когда нашему Грише исполнилось три года, у него проснулся недетский интерес к кулинарии. Бывало, что я не мог в одиночку отправиться на кухню. «Папа, а давай я тебе что-нибудь приготовлю», — неизменно слышал я. Мы ходили на детские кулинарные классы, я копался в Интернете, отыскивая рецепты блюд, которые могут приготовить дети. Тогда я сформулировал для себя концепцию «детских кулинарных игр», развивающих творчество, моторику, запоминание и стимулирующих получение знаний. Какая разница, что считать — палочки в обучающем наборе, или виноградины и ложки с сахаром. Какая разница, что запомнить — стих, или рецепт.

Оказалось, что с кулинарными играми легко изучать систему мер и весов, учиться страноведению, истории, географии, естествознанию и еще куче прикладных дисциплин. А главное — кулинария побуждает задавать вопросы «зачем» и «почему» — главный мотиватор обучения.

В прошлом году на базе наших магазинов Toyzez.ru и «Полная Чашка» мы провели конкурс, где предложили всем желающим присылать свои рецепты блюд, которые готовят их дети, а также фотографии процесса. Мы получили массу откликов и в марте этого года выпустили первую в России «Детскую кулинарную книгу». (Ее можно бесплатно скачать на сайтах наших магазинов Toyzez.ru и «Полной Чашке». Попробуйте что-нибудь приготовить по ее рецептам и напишите нам, как все прошло).

Воспользовавшись кулинарной отмычкой, я могу подвигнуть сына придумать и записать рецепт, что-нибудь посчитать и отмерить. А недавно он заявил, что хочет открыть ресторан, и стал сочинять и записывать меню. А я -рисовать ему деньги и объяснять, как подсчитать сумму счета (умножение и сложение) и что такое сдача (вычитание).

Ведь если взрослым так сложно найти действительный ответ на вопрос «зачем нужно учиться», то может, стоит хотя бы придумать убедительную для детей причину. Вести подсчет барышей от торговли рыбами в Planet Fish, чтобы купить самый большой виртуальный аквариум — вряд ли высшая причина для изучения математики и экономики. Но для ребенка они работают.

Архив номеров #Дети #Образование