Без дома, без мужчины, без опоры. Первая неделя моего путешествия по «Пути Художника» пришлась на момент, когда мне стало негде жить. Нет. Это не свалившееся на голову совпадение. Не совсем. Мы с моим мужчиной собирались какое-то время пожить в домике друзей, ожидая новых заказов на полиграфию.

Этот домик наши знакомые купили как приложение к земле и собирались в скором времени его снести и построить на его месте новый: круче, больше и богаче. Мы планировали прожить там месяц и за это время найти себе новое жилье. Домик было ужасно жалко, предыдущий хозяин построил его сам для всей своей большой семьи: в нем были и детские, и кабинет, и огромные стеллажи со старыми книгами, и красивейший балкон, и огромная коробка с советскими масляными красками. Дом этот — настоящее живое существо, со своими историями, тайнами, существо дышащее и помнящее. Этот покинутый мир — уютный, обволакивающий и убаюкивающий стал благодатной почвой для начала «Пути». Там я жила до выхода первой статьи в свет. Я прочла комментарии читателей и оцепенела. Столько людей знают. Столько поддержки. Это было что-то невероятное, и мне до сих пор не верится, что все вы действительно со мной. Вместе с чувством радости и ощущением путешествия начались ссоры с моим молодым человеком. Я не почувствовала ни поддержки, ни желания дать мне расти. В глазах его был страх и печаль, будто я ухожу от него. Я в очередной раз вспомнила избитую фразу: «Никто не хочет чтобы вы менялись». Кажется, так и было. На этой почве мы поссорились. Затем выяснилось, что планы у хозяев домика переменились. Им необходимо начать строительство немедленно, снос домика должен начинаться сейчас. А значит мы должны съехать в течение недели.

На утро после всех этих новостей и событий мне предстояло писать свои первые «утренние страницы». Я начала их в новой тетради, которая давно лежала на полке и ждала своего часа, купленная несколько лет назад. Я была уверена, что она — для чего-то особенного. И вот. Взяв ручку, я отбросила стеснение, не пыталась быть хорошей и уж точно не скупилась на крепкие слова. И, на выдохе... понеслось: я писала о том, как мне сейчас тяжело и непривычно, как я не хочу снова быть сильной, как устала жить на выручу от крохотных заказов, оставшихся в типографии. Я писала о том, как жалко мне этот дом, в котором мы живем. О том, что нет больше сил моих терпеть непонимание и топтание на месте в своей личной жизни. Мои отношения казались мне тисками в которые я, как мазохистка, влезла в поиске ощущения безопасности. Это самое ощущение по плану «Пути» я должна восстановить на этой неделе.

Глава так и называется: «Восстанавливаем чувство безопасности». Первые свои страницы писала с такой яростью, что местами продырявила бумагу. И не думайте, что я особенная. На самом деле, мне, как и всем, абсолютно изначально «нечего было писать».

«Мне нечего писать. Нечего писать. Ничего не идет в голову. Что это вообще за бред? Зачем я это делаю? Разве чья-то жизнь может стать легче от писанины?» — я выводила эти фразы на бумаге, повторяла снова и снова, пока то, что действительно меня беспокоит, не вылилось на бумагу.

Хорошее начало для «Утренних страниц» — это, как я поняла, спросить: «Что меня беспокоит?». И все вышло, как гной из раны. Стало мерзко от того, какая же я на самом деле: мелочная, пустая, слабая. Нет, я не перечитывала написанное. Кэмерон запрещает перечитывать «страницы», поскольку это наша «урна», в которую мы сбрасываем, и перечитывать — ее все равно, что копаться в мусоре. Но даже мельком глядя на лист, я видела, что меж строчками бегали страхи. Я увидела, как же многого я боюсь. Увидела, что, хочу я или нет, мои инстинкты будут возвращать меня туда, где я могу чувствовать себя защищенной. Хочу я этого или нет, мой внутренний зверь всегда будет искать то, что внушает ему уверенность в завтрашнем дне, даже если это делает меня несчастной. Это — отжившие отношения, отживший бизнес, не моя внешность, не мои увлечения. Что-то приемлемое, хорошее, надежное и, прости господи, «нужное». Все это — для «потом», для того чтоб не думать, чтобы мягко падать и не вставать. Отшелушив все это в тетрадь, я предстала перед собой танцующей, летящей, звенящей. Ощутила себя птицей, которая с недоумением смотрит на клетку, которая никогда не была заперта. Если я сама не создам себе дом, если не смогу себя поддерживать, если не найду опору и приют внутри себя, я вынуждена буду жить в дешевой позолоченной клетке наедине с душевным голодом.

Теперь, когда «страницы» приняли на себя часть той боли, что терзала меня, мне стало спокойно и тепло. Внутри меня появилось место, в которое я всегда смогу приходить за помощью: оно освободилось для главной ценности — для меня. Теперь, когда на моих внутренних монстров пролился свет, я больше их не боюсь. Я так раздухарилась, что решила выполнить задания к главе. Я совершила несколько путешествий во времени: вспомнила самое большое посягательство на мое творческое я. Это было в один из тех праздников, когда собиралась вся моя семья, и я устраивала танцевальное представление. Я усадила всех в кресла, включила Шакиру, и с монетками на набедренной повязке стала танцевать подобие арабского танца живота. Маленькая Сабина радовалась и сияла, как вдруг услышала смех, наглый мерзкий смех прервал танец. Моя тетя хохотала, схватившись за живот. С тех пор я танцевала редко и чувствовала себя зажато.

Когда я выплеснула это воспоминание на бумагу, мне стало значительно легче. После я написала «письмо в свою защиту» о том, как прекрасно я танцую, и что тетя моя, мягко говоря, в танцах ничего не понимает. Письмо я выслала себе по почте, включила тот самый трек и стала танцевать. Надо сказать, в разы увереннее прежнего. Наполняло чувство «наконец-то можно». Да. Можно.

Также я вспомнила своих «чемпионов» — вдохновивших меня людей, записала все похвалы и комплименты, какие помнила, и перечитывала их, пока не «дошло». И, кажется, после всего этого окончательно воспарила.

Я вдохнула влажный запах промерзших деревянных досок, окинула взглядом двухэтажный домик который так полюбила и, похоже, смирилась с тем, что его будут сносить. Я смирилась с тем, что безопасность может выглядеть не так, как я себе представляла. Все это осознание слилось в едином порыве, и я быстро собрала вещи. Ребята, хозяева дома, сказали, что я могу забрать себе все, что угодно, от старых хозяев. Я сняла с балкона домика музыку ветра, которая мне так нравилась, она висела там наверное уже с десяток лет. Это была настоящая «музыка ветра». Порывы ветра ласкали медные подвески. Каждый раз, выходя на балкон, я упивалась этим волшебным звуком. Я почувствовала, что эту искренность звука, легкость и умиротворение я хочу взять с собой в новую жизнь. Многие системы начинаются с очищения жизненного пространства, и как хорошо, что это так естественно произошло.Я переехала сначала к одним друзьям, потом к другим. Оставаясь на несколько дней то тут, то там, я заряжалась эмоциями, которых давно ждала. В ежедневной работе по восемнадцать часов, с кучей телефонный звонков и огромной ответственностью, я не видела друзей вообще. А теперь я у них в гостях: угощаюсь домашними сладостями, пью чай, обнимаю их и вижу в их глазах радость. Радость — видеть меня и быть со мной. В теплоте объятий перед сном, в любовно расстеленной гостевой постели, в домашнем котике и шумных детках. Во всем этом было больше счастья, чем во всех деньгах мира. И конечно, хоть друзья и не могут принимать меня долго, но у меня их достаточно, чтобы пережить этот период и найти жилье. А главное — их оказалось достаточно, чтобы я ощутила настоящее чувство безопасности: есть люди, которые любят меня такой, как есть, и они могут стать моим убежищем.

Мои любимые будто образовали удивительную сеть поддержки и света, которая мне пришла такой затертой и избитой фразой: «Всленная заботится о тебе». И ведь это правда! В самые ужасные дни мне казалось. что я совершенно одна. И стоило мне обратится с реальной нуждой, с ощущением того, что почвы под ногами не оказалось, как обнаружилось, что вокруг меня целая Вселенная: любящая, нежная, приветливая. Я нужна ей, а она мне. Как здорово иногда остаться в беде, чтобы за бесконечным нытьем про одиночество увидеть, наконец, что ты вовсе не одинок!

Отсюда очень хорошо стало видно: все — в моей голове. Пока мне хотелось быть одинокой и покинутой всеми — я была такой. Пока я ругала себя за то, какая я неудачная партия для любимого — он все время ссорился со мной. Пока я верила, что деньги приходят только через серьезный, большой бизнес — так и было. Но у всей лжи есть свой срок, она как бомба замедленного действия — рано или поздно рванет и заставит тебя увидеть реальность такой какая она есть. Что в действительности вокруг тебя всегда есть те, кто тебя любит. И прежде чем они покинули тебя, ты сделал это сам с собой и с ними. Ты сам покинул себя — в душе. И на самом деле, я, привлекательная и прекрасная женщина, просто выбрав «удобного», а не любимого мужчину, теперь должна выдумывать объяснения, почему у нас все не так, и, конечно же, винить себя. Выбрав жизнь из привычных стрессов, я продолжаю строить тело, которое мне не нравится, питаясь неправильно. Ведь у меня нет времени послушать, чего хочет мое тело, дать ему потянуться в асанах, понежиться в ванной и выразить себя в танце. Нет, мне нужно проверить почту. И что с того, что я проверяла ее пять минут назад? Убедив себя в том, что любимое дело не приносит денег, я оставила себя в мире, где необходимо делать то, что не нравится. Но ведь все мы знаем, как плохо получается у нас то, что мы не любим. И все. Вот тебе мир, построенный из твоих соображений о безопасности. Вот тебе чувство вины и неудовлетворенность.

Во всей этой беготне с переездами я на четвертый день все-таки забыла про ежедневные «утренние страницы». Я опомнилась в обед, появилось ощущение дискомфорта. Будто забыла душ принять. Я тут же исправилась, и в голове стало легко. Заметив, что настрой мой пропал, я перечитала первую неделю в книге. Главной мыслью в главе, которая меня поразила, было то, что каждый из нас имеет право на творчество. Я же имела обыкновение унижать себя, думая, что есть люди, для которых творчество необходимо как воздух, я же не причисляю себя к их числу. Вот они то точно не могут без этого жить, но я не такая. Я буду героически плевать на свои мечты. Буду смотреть на их великолепие и ощущать свою ничтожность.

Оказалось, таких, как я, много. Джулия в книге называет их «художники-тени». Просто я выбрала благородную версию «тени»: помогать тем, кто более «достоин» творить, чем я. Но меня это нисколько не извиняет. Это не объясняет того, почему я взяла на себя смелость пренебречь великим даром Творца.

Я представила, как в конце жизни предстаю перед Богом с неиспользованными талантами и виновато объясняю ему, что все это время не взращивала их, потому что «помогала другим». «Нет. Потому, что боялась», — прозвенел в голове у меня его ответ. Это отрезвило меня и дало нужный толчок.

Чтобы укрепиться в верном настроении, я стала ежедневно читать «Основные принципы», акцентируя внимание на тех, которые вызывают у меня наибольший скепсис. У меня это: «Отказ творить — своеволие, противоречащие нашей истинной природе». Утверждение, вызывающее у меня сильнейший резонанс. Потому как я через всю свою жизнь пронесла мысль: «Творчество — это своеволие». Видя потребность людей в творческих личностях, я понимала, что это так, но относится не ко мне. Вот деталь, в которой дьявол.

Я удивленно обнаружила, с каким энтузиазмом схватилась за кисть на «творческом свидании». В конце недели я собралась с духом и отправилась на «творческое свидание» — туда, куда очень давно мечтала сходить — в оранжерею. Я взяла с собой кисти, акварель, бумагу и по сугробам направилась через ботанический сад на встречу к орхидеям. Воображение рисовало цветастые узоры на белом снегу как никогда уверенно и спокойно. И самое главное — не было мысли «не получится». Впервые за долгое время я не думала: «О Боже, как же это нарисовать-то?». Обычно меня всегда трясло перед рисованием. Я была уверена, что это будет очередное недоразумение, требующее оправданий за то, что я так долго не рисовала и вообще сегодня не в духе. «Сегодня все получится» — думала я, и белый снег веселым хрустом вторил мне. На душе было легко. В голове ясно. Я заодно выполнила задание № 10 и прогулялась со своим внутренним художником. Моя орхидея легла на лист именно так, как я ее увидела, и радости моей не было предела.

Первая неделя закончилась. Спасибо всем за поддержку. Уже одно то, что я все это пишу, со всей той искренностью, с которой я проживаю то, что происходит, дарит мне чувство безопасности. Этот текст и ваша поддержка — уже, само по себе, огромный шаг на «Пути». На этой неделе страх и замешательство граничили с воодушевлением и трепетом. Я полна решимости сделать себя счастливой. «Путь» уже дает ресурс, на то, чтобы быть пройденным. Бог держит меня за руку, и я это чувствую. И это все, чего я хотела. Я двигаюсь дальше.

Начало моего пути:

http://interesno.co/myself/4de553d79da0

Фотографии #Путь художника #Творчество