Коуч личного роста, альпинист, горный, водный турист со стажем более 20 лет. Работала горнолыжным судьей на Олимпиаде в Сочи. Жена, мама двух взрослых детей. Живет в Хьюстоне, путешествует по всему миру. Как и великий русский альпинист Букреев, верит, что горы это не стадион, где люди удовлетворяют свои амбиции, а храм, где прикасаются к божественному.
Весной 2018 года я с вдохновением и радостью готовилась выйти на новую работу. Очень необычную работу, если честно.
Я хотела стать сотрудником компании «Открытое Небо», которая находится в Скалистых Горах, штат Колорадо, США.
Профиль этой компании – психотерапия на основе выживания в дикой природе (wilderness therapy).
Клиенты «Открытого Неба» – подростки, страдающие депрессией и зависимостями (от наркотиков, алкоголя, еды, видеоигр), а также другими психическими расстройствами.
Под присмотром гидов-проводников (одним из которых я надеялась стать) и под руководством психотерапевта ребята ведут кочевой образ жизни в горах, месяца по три не выходя в цивилизацию.
В результате с участниками этой программы происходит большая внутренняя трансформация, и молодые люди возвращаются к здоровой жизни.
Последние шесть лет я практикую как коуч личного роста. У меня не раз возникала мысль, что для моих клиентов пребывание в горах и осмысление полученного там опыта тоже могут стать мощным толчком, выходом на новый уровень.
Итак, мне казалось, что это будет работа моей мечты, ведь в ней есть горы и личностный рост – две мои самые большие страсти.
Еще мне хотелось понять, за счет чего эта программа оказывает столь мощный трансформационный эффект, хотелось научиться чему-то новому.
Кроме того, мне нравилась сама идея провести в горах все сезоны, наблюдая изменения природы, сливаясь с ветром, дождем и солнцем. Все это доставляет мне большое удовольствие.
Однако... Этого не случилось. На работу меня не взяли, зато полученный опыт и уроки оказались поистине бесценными. А история моей попытки стать сотрудницей «Открытого Неба» превратилась в историю моей личной внутренней трансформации.
Урок 1: с кем я хочу работать, а с кем – нет
Прежде чем заключить контракт с будущими сотрудниками, компания проводит десятидневное обучение-тестирование. Это очень мудрый шаг, так как многие кандидаты даже не представляют, что их ждет впереди.
Вот и на мне были розовые очки, но десять дней жесткой практики стали прозрением. Я смогла понять несколько важных вещей про программу и, прежде всего, про себя.
Первое: я осознала, что хочу работать с адекватно мыслящими и действующими людьми, которые в состоянии взять на себя ответственность за свою жизнь. Этот вывод я сделала после того, как нас обучили взаимодействию с теми, кто подвержен психическим заболеваниям и расстройствам.
Надо сказать, что для работы со здоровым человеком и с тем, у кого есть какие-то психические отклонения, нужен совершенно разный набор умений и качеств.
После первого дня тренинга, когда началось введение в семейную психотерапию, теорию и практику осознанности, наступил черед техникам, которые помогают справиться с людьми в состоянии психического кризиса или предотвратить этот кризис.
Часть этих техник включала в себя применение физической силы и болевых приемов к тем, кто намеревается причинить вред себе или другим. Такие прецеденты на самом деле случаются с клиентами программы.
Уже на этом, по сути – начальном этапе, мне стало некомфортно. Мои собственные механизмы стрессоустойчивости работали на пределе возможностей.
Урок 2: научилась проживать тяжелые чувства, не пытаясь от них избавиться
После тренинга в городе мы на пять дней отправились в горы. Нам, будущим гидам, нужно было одновременно побыть и в роли студентов этой программы, и в роли гидов, поэтому мы постоянно переключались из одной модальности в другую.
В модальности студентов мы должны были почувствовать на своей шкуре каково это – быть в программе. Скажу сразу – несладко. Во всяком случае, для меня это стало шоком.
Например, каждое утро мы сворачивали из брезента свой рюкзак. Первые несколько недель программы участники должны пользоваться «самодельным» рюкзаком, пока не «дорастут» до нормального.
Выглядит это так: в середину брезента укладываешь все личные вещи, стараясь аккуратно свернуть их в рулон. Конечно, без опыта и сноровки все рассыпается, ты начинаешь заново, и так раз по пять.
Потом пытаешься перетянуть рулон тонкими нейлоновыми веревками, как тюк, а они режут в кровь твои руки. Плюс вместо лямок рюкзака – ремни, похожие на ремни безопасности в машине, которые ужасно давят на плечи.
Можете себе представить?!
Это был самый тяжелый и неудобный рюкзак в моей жизни, причем делать его приходилось почти час. И так – каждое утро.
Добавляли проблем и обязательные особенности питания для участников этого похода. Мы несли с собой баклажаны, брокколи, другие свежие овощи, чтобы питаться исключительно здоровой пищей.
Все эти продукты – очень тяжелые, в то время как опытные туристы стараются максимально облегчить рюкзак, собирая в поход самую легкую и калорийную еду.
Честно говоря, порой возня с самодельным рюкзаком казалась мне бессмысленным издевательством. Однако психотерапевты утверждают, что это – важный инструмент преодоления кризиса. Я с ними согласна, но только в отношении клинических случаев.
Подростки с зависимостями умеют хорошо игнорировать последствия своих действий, избегать их. Так что для внутренней трансформации им нужна прямая и жесткая обратная связь от внешнего мира (в виде холода, голода, ужасно неудобного и тяжелого рюкзака), чтобы они вернули себе этот базовый навык – заботиться о себе и осознавать, ощущать последствия своего бездействия.
Для меня этот инструмент тоже сработал, правда, в другую сторону.
Кстати, полученным навыком проживать неприятные чувства мне пришлось воспользоваться почти сразу – когда я горевала по поводу неполученной работы. Зато именно он позволил мне найти возможности для роста в столь сложной ситуации.
Отсюда следует мой урок номер 3: я думаю, что для внутренних перемен не нужны столь жесткие методы.
Когда я поведу участников своей программы в горы с целью личностного роста, ни за что не буду устраивать таких вот надуманных препятствий и сложностей.
Урок 4: не нарушай personal space
Этот урок касается моих культурных норм и установок: для меня неприемлемо вторжение в личное пространство человека.
Приведу такой пример. Поскольку гид отвечает за безопасность студентов, они всегда должны находиться под его контролем.
Отлучаясь в кусты по нужде, мы должны были выкрикивать свое имя каждые пять секунд. Унизительное занятие, но совершенно необходимое, потому что случаются побеги.
Урок 5: нужно делиться эмоциями
Когда мы делимся эмоциями (даже негативными) с другими людьми, это создает глубокий человеческий контакт. И это был урок, который мне понравился (в отличие от предыдущих).
Например, роль гидов заключается в том, чтобы обеспечить эмоциональную безопасность студентов. С одной стороны, запрещены разговоры о наркотиках, алкоголе, оскорбления, угрозы, издевательства.
С другой стороны, гиды учат студентов высказываться в формате: «Что я чувствую, когда происходит то-то и то-то».
Это позволяет студентам перестать игнорировать свои чувства и научиться выражать их конструктивным способом, формирует эмоциональный контакт в группе. Так участники программы обучаются навыкам межличностного общения.
Если поделиться своими эмоциями (в том числе негативными) с группой, это улучшает ситуацию. Отношения становятся более искренними, взаимодействие происходит не между ролями, а между реальными людьми.
Одним словом, в роли студента я свою долю психотерапии получила: было очень полезно проговаривать свои чувства перед людьми.
Урок 6: терапия дикой природой действительно работает
Мы учились добывать огонь трением. На первый взгляд – это еще одно искусственно созданное препятствие, но есть в этом процессе что-то магическое.
Сразу получается не всегда. Много хитростей и тонкостей в этом деле: какую породу дерева использовать, какой длины палочку брать, чтобы крутить. Каково натяжение тетивы лука, в который эта палочка вставлена. Удобно ли лежит в руке камень, которым ты прижимаешь эту палочку.
И вообще, какое у тебя сейчас настроение?! :)
Мы проводили часы за этим занятием, в то время как наши инструкторы могли добыть огонь за полминуты.
Когда студент программы добывает свой первый огонь (обычно это случается на второй-третьей неделе), он переходит на новый уровень сознания: в нем зарождается искра гордости за себя.
Нередко это становится первым достижением подростка за многие годы.
Я очень довольна тем, как именно создала свой первый огонек. В конце тренинга мы навещали группу студентов, и одна девушка сказала мне, что огонь – единственное задание, которое у нее осталось, чтобы перейти на следующий уровень (и наконец-то избавиться от самодельного рюкзака!).
Я рискнула и предложила ей «контракт»: давай принесем друг другу удачу и получим свой первый уголек здесь и сейчас. И мы обе сделали это!
Урок 7: грустный
У меня есть свои ограничения, которые невозможно игнорировать, зато можно обратить в сильные стороны.
В другой модальности – в роли гидов – мы проигрывали многочисленные сценарии. Например, если что-то пойдет не так. Что мы будем делать в случае непослушания, конфликтов, нарушения установленных границ, саботажа и просто, когда уровень энергии в группе слишком низок.
Я с удивлением обнаружила, что теряюсь в этих сценариях, поддаюсь своим эмоциям, ориентируюсь в ситуации не так быстро, как хотелось бы.
Рядом со мной были ребята на пятнадцать-двадцать лет младше, которые выросли в американской культуре. Я не успевала за ними в физическом и эмоциональном плане.
В тот момент я начала задавать себе вопрос: есть ли у меня потенциал, чтобы выполнять эту работу хорошо?
Плюс все это происходило на фоне физических нагрузок. Мы ходили на высоте в три тысячи метров, от которой я отвыкла за годы жизни на уровне моря. Так что горная болезнь давала о себе знать по полной.
К тому же последние пару месяцев мне совершенно некогда было тренироваться. В результате моей энергии едва хватало на то, чтобы позаботиться о себе, а общение и обучение, которые шли параллельно, снабжались энергией по остаточному принципу.
Когда народ непринужденно болтал, шагая по тропе, я могла отвечать только короткими предложениями, потому что задыхалась.
В конце тренинга группа разделилась на две части: тем, кому предложили работу и те, кому нет.
Расставаясь, мы все обнялись, и в последнем слове я сказала, что испытываю чувство грусти и благодарности.
Это странно, когда тебя не взяли на работу, и ты обнимаешься на прощание с теми же самыми людьми, которые приняли это решение, и видишь, что им тоже грустно.
Урок 8: иногда движение к цели важнее достижения самой цели
Потом я на целую неделю погрузилась в эмоциональный ад.
Отчаяние, чувство ненужности, ощущение беспомощности, безнадежности – все это одновременно навалилось на меня.
То я начинала искать какую-нибудь другу работу, то бросала все и уходила в горы на целый день. И в какой-то момент интуитивно поняла – вот же оно! Эврика!
Вот мое лекарство от кризиса – быть в горах.
У меня стучала в голове одна мысль: зачем тебе чужие программы, ведь ты давно готова к своей. Я села в кресло с видом на горы и написала свою программу: что бы я делала, если бы повела в горы свою группу.
Как любая неудача содержит в себе глубокий смысл и новые возможности, так и моя была не исключением.
Урок 9: пора действовать!
Я решила пойти другим путем. Хотя больше это было похоже на то, что я сошла с проложенного пути и пошла напролом.
Я поделилась своей программой с ближайшими друзьями, и моя собственная группа сформировалась очень быстро.
Уже в конце сентября мы уехали в горы для перезагрузки и окрыления, чтобы наслаждаться золотой осенью в горах и приобщаться к культуре североамериканских индейцев.
Я верю, что красота гор, удовольствие и радость от движения – такие же сильные мотиваторы к действию, как стремление избежать неудобного рюкзака.
Сейчас в моей голове полно идей о том, какие еще программы я хочу сделать в красивейших уголках мира. Все это оформляется в проект активных трансформационных путешествий.
Урок 10: последний
Помните, в начале статьи я упомянула, что весной 2018 года я была полна надежд, и у меня была ясная цель?
Я прошла полный круг и вернулась к этому состоянию ясности и целеполагания, но уже на новом уровне, новом витке спирали.
Моя история – это иллюстрация к циклической модели перемен, согласно которой мы проходим через четыре стадии: целеполагания и действия, затем сомнений и отказа, далее обдумывания уроков, потом поиска новых вариантов, и снова в стадию целеполагания, действий и результатов.
Я понимаю, что каждая частичка моего опыта была необходима, чтобы оказаться там, где я есть. И это последний, десятый урок: если что-то сейчас не получается, то это не навсегда. Это – лишь один из этапов процесса.